Весна ни весна без концерта «VIVE L’AMOUR!» или «Да здравствует любовь!»
«Джазовая провинция» подготовила курянкам весенний сюрприз! Вместе с музыкантами вы сможете пригласить в своё сердце весну и любовь 10 марта в концертном зале «Свиридовский».
За яркое настроение в этот вечер отвечают ансамбль «Новое искусство» (руководитель – Леонид Винцкевич), Ксения Коробкова (вокал), Владимир Нестеренко (орган, флейта), Николай Куликов (гитара), ансамбль камерной музыки «Барокко» – Юрий Красников).
Тимоня.рф накануне пообщался с одним из самых харизматичных музыкантов, который выйдет на сцену 10 марта., автором композиции «VIVE L’AMOUR!» Николаем Винцкевичем.
–Вы родились в семье, где из поколения в поколение культ музыки и музыкальных инструментов. Музыка – это воздух?
–Конечно! Музыка всегда была вокруг меня, мы в живой музыке среди инструментов. Представьте, в маленькой квартирке два кабинетных рояля в комнате родителей, и пианино в нашей с сестрой комнате. Одно из первых детских воспоминаний: года в три-четыре я забираюсь на колени к отцу и засыпаю, пока он учит концерты Чайковского, Рахманинова, Прокофьева. Стал постарше, играл с мальчишками в футбол во дворе на Школьной, а из окон квартиры постоянно звучала музыка. Папа сутками мог заниматься.
К дедушке приходил, там тоже царство музыки. Владислав Викентьевич был профессиональным музыкантом, скрипачом, дирижёром. В доме было несколько скрипок и всегда много музыкантов. Они что-то играли, репетировали, горячо обсуждали.
– Кто кого выбрал: Вы – саксофон или он Вас? Почему не рояль, не скрипка?
– У нас в доме всегда было много гостей-музыкантов. Бывал папин партнёр Владимир Коновальцев, который начинал в одном из самых известных ансамблей советского джаза. Прекрасный саксофонист! Позже – Лембит Саарсалу, тоже великолепный саксофонист, с которым папа объездил весь мир, они были первыми советскими музыкантами, которые получили официальное приглашение выступить на крупнейшем джазовом фестивале в США.
Так вот помню, в доме лежал саксофон, и пока взрослые общались, я просто достал инструмент и начал пытаться дуть в него. Отец увидел и спросил, хочу ли я заниматься. Может быть, я и не очень-то хотел, но начал заниматься. Первые уроки мне дал Владимир Коновальцев, затем Лембит. А потом я оказался в руках Александра Осейчука в Гнесинке, и там уже все было очень серьезно! Я получил образование у лучшего Мастера, Педагога и Саксофониста, и очень рад этому!
–Когда-нибудь возникало желание вырваться из музыкального плена?
– Нет! Может быть, в детстве мелькали картинки про хоккеиста или водителя фуры. Но в Гнесинку я поступал сознательно. Я мечтал заниматься музыкой, жить музыкой. И даже не представлял, что может быть как-то по-другому.
–В каком возрасте впервые вышли на сцену?
– Первые выходы на сцену случились уже в музыкальной школе, когда я учился на блокфлейте Анатолия Чурилова, сдавали различные экзамены, зачеты. Это было очень волнительно. Потом играл во Дворце пионеров в ансамбле Бориса Прусакова. Кстати, мы побеждали почти во всех конкурсах. До сих пор дружу с Евгением Беловым, с которым мы тогда играли в ансамбле.
А позже, лет с четырнадцати-пятнадцати отец начал выводить на сцену, я играл одну-две пьесы в его концертах. Это колоссальный опыт. Папа считает, что для музыканта количество выходов на сцену, это как летные часы у пилотов: не налетал – не получил опыт.
–Когда в музыканте проснулся дар композитора? Что или кто вдохновил?
– Первые попытки сочинять были где-то на втором курсе музучилища на эстрадном отделении. Кстати, это отделение было одним из первых в России. Номер один открыли в Ростове-на-Дону, но в высшем учебном заведении, при консерватории. А в Курске – при музучилище. И уже третьим городом, была Москва, Гнесинка. Это был мощный прорыв образовательный, благодаря которому вышли многие музыканты. Женя Белоусов ( к сожалению, не закончил, со второго курса уже гастролировал по необъятной России), братья Ивановы, Эдик Петрухин, прекрасный барабанщик и клавишник, который много лет выступал с Николаем Носковым. Его пример и сподвиг меня попробовать написать что-то своё: он приносил много своих произведений. И, конечно, пример отца вдохновлял, он всегда играл много своей музыки.
Более серьёзно погрузился после окончания Гнесинки. Начал писать музыку в двухтысячных. В 2002 в Англии с трио Стива Кершоу Stekpanna записали альбом «Notes from Undeground» – «Записки из подземелья». Он называется, как один из рассказов Достоевского. Там уже было много моей музыки.
– Успех Вашей музыки, альбомов можно назвать международным признанием российского джаза?
– Мне трудно сказать. Большинство альбомов записано совместно со столпами мирового джаза. Но совершенно точно могу сказать, что, конечно, мне приятно, когда коллеги и слушатели высоко оценивают моё творчество, моё исполнительское мастерство. Что мои композиции звучат в эфире не только российских радиостанций, но и зарубежных.
– Четверть века «Джазовая провинция» превращала провинциальный Курск в центр джазовой вселенной, притягивала лучших музыкантов мира. Сегодня Вы продолжаете общение? Язык музыки объединяет?
– Да, конечно, «Джазовая провинция» уже двадцать семь лет (даже несмотря на пандемию и связанные с ней ограничениями) становится ярким событием. Да, сейчас ситуация непростая, но творческие контакты продолжаются. Могу даже сказать, что друзья-музыканты стали чаще звонить, спрашивают о здоровье, о жизни. Недавно смогли записать в Лондоне совместный альбом, который планировали ещё до пандемии. Мне кажется, классная получилась работа. Общение на языке музыки, конечно, объединяет.
–Альбом «Vive L’amour» – это весенняя музыка?
– Изначально композиция «Vive L’amour» была инструментальным произведением. Позже Ким Назарян из New York Voices написала стихи, и мы у них в студии Питтсбурге записали песню. Изначально никакой связи с весной не было, это просто песня о любви. Но у нас в стране любовь просыпается весной, к 8 Марта… Композиция стала заглавной для весенних джазовых концертов. И теперь она у всех ассоциируется с весной и женским днем. Будем дарить весну 10 марта!
Ирина Мохова